У соседей по даче слева есть пчелы и Русское радио. И того и другого много и громко.
А справа, чуть наискосок — прелестный луг, где любят гулять местные коровы, потрясая воображение нашей кошки размерами прокачанного вымени. Там весело цветут лютики, ромашки и всякие другие, остро пахнущие медом, полевые цветочки.
Этот луг и яблоня у забора, на которое соседи слева повесили динамики с неугомонным Русским радио, круто изменили нашу дачную жизнь.
Потому что радио не затыкается никогда, с утра и пока не закончатся у соседей последние шашлыки.
И потому что траектория движения пчел на луг, пролегает по нашему огороду.
Прошли те славные времена, когда я с непокрытой головой могла мирно пастись среди своих цветущих помидоров, напевая куплеты Славы Бутусова про Титаник и Тутанхомона.
Стаи одурманенных сладким запахом донника пчел бывали сильно недовольны преградой в виде копны моих свежеокрашенных волос, возникающих то и дело на пути их следования. Они делали харакири об мою голову снова и снова. С ужасом в глазах, вытаптывая многострадальные помидоры, вопя всякие нехорошие вещи про соседей и все их тридцать семь ульев, я снова и снова мчалась за спасением от жужжащих монстров в дом.
Но потом, как-то в жаркий июльский полдень, я полюбила бабушкин шерстяной платок и элегантный брезентовый плащ.
А многократные повторения Стасом Михайловым фразы «Для тибя» заставили меня изменить свое представление о прекрасном.
И я пошла на переговоры с соседкой.
Мы сели за стол под яблоней.
Тяпки сложили под кустом.
Я не могу так больше жить, сказала я и продемонстрировала отёкший левый глаз и вытоптанные помидоры. Поставьте забор высотой два метра и вырубите свое радио. А то памру или продам дачу нехорошим людям.
Но соседка оказалась крепкой теткой – на шантаж не повелась, зато призналась в любви к пчелам и Русскому радио с самого детства.
В качестве компромисса обещала делать музыку потише и попросила не бояться пчел. Потом посмотрела в мой полный паники правый глаз, притащила пол литровую баночку меда и сказала, что это папа научил её делиться с соседями медом.
И вообще – это папины пчелы. Все тридцать семь ульев.
И в ее глазах появились слезы.
Я собрала тяпки и понесла свою банку меда в родную усадьбу.
Семейные ценности и меркантильный интерес оказались тем самым коктейлем, от которого я не смогла отказаться.
Пришлось перекраивать весь график садово-огородных работ. И даже конь стал приходить в пять утра. Причем по личной инициативе.
У вас тут пчелы, сказал как-то он, проезжая мимо.
А если хоть одна из этих пигалиц меня укусит, то я за себя не отвечаю.
И я стала находить свою прелесть в столь раннем пробуждении.
Да и пчелы ко мне как-то попривыкли. Иногда даже целый день пройдет на грядке, а ни одна не укусит.
Прямо огородная идиллия в медовых тонах.