Одно дело — собрать оставшиеся промышленные отходы и превратить их в искусство, но совсем другое дело — оборудовать фабрику, чтобы превратить свои отходы производства в творческие и полезные объекты. Благодаря художнику Ёнмину Кангу из Сеула это вполне может стать новой производственной тенденцией.
Коллекция мебели Art from Factory Канг создана из специальных металлических форм и собственного сборочного оборудования компании. Горячий пластик ярких оттенков как бы сочится из форсунок, наслаиваясь и принимая форму стула или табурета. Получилось потрясающее разноцветное сиденье, которое выглядит так, будто его можно было выдавить из тюбика зубной пасты.
Проект начался, когда компания, производящая стальные трубопроводы с пластиковым покрытием, в том числе стойки для автобусов, отправила электронное письмо с просьбой о помощи в утилизации отходов.
По словам Канга, их побочный пластиковый продукт накапливался с той же скоростью, что и готовая продукция. Тут помогло искусство.
«Внимательно изучив систему, я решил создать дизайн из оставшихся материалов», — говорит он.
«С развитием индустриализации искусство и дизайн разделились на черное и белое, и границы между промышленными и художественными продуктами стали слишком различимы. Однако эта четкая линия лишь отделяет все от того, что считается практичным, а что нет. Для меня фабрики были противоположностью искусства. В рамках этого проекта я хотел найти способ производить что-то из пластиковых отходов. Я думаю, что это процесс поиска ценностей, которые могут отражать настоящее в границах современного искусства и дизайна».Превратив машинный шлак в арматуру, похожую на натянутую ириску, Канг смог добиться союза промышленной функциональности и художественной формы.
Канг работает в сфере искусства с 2006 года, он окончил Техасский университет в Остине со степенью магистра студийного дизайна. До этого учился в Сеульском национальном университете. Среди других недавних творческих начинаний — его Коллекция 1.3, табуреты из металлических труб и веревок, и «Странная книжная полка», металлическая качели, которая удерживает книги на месте с помощью деревянного шара.
Встреча чудотворной иконы (1878) Это одна из самых известных картин автора, написана во время Русско-турецкой войны. Написанию предшествовали два трагических события. На войне погиб муж сестры художника, а до этого из-за ревности покончила жизнь самоубийством его жена. После смерти жены в 1875 году Савицкий переехал на несколько лет Динабург (Латвия), где и создал это полотно, а также не менее известное На войну . Сюжет — в деревню (она видна на заднем плане) привезли чудотворную икону, и жители вышли встречать её на дорогу. Распутица не помешала крестьянам падать перед ней в грязь на коленях. Может, это религиозный экстаз. А может, ожидание чуда, ведь в него так хочется верить, особенно если кто-то из близких ушёл на войну. Типажи крестьян самые разные, у каждого свой характер. Вообще эту картину иногда считают обличающей невежество простого народа, а также пишут о контрасте между этим самым народом и приехавшим с иконой служителем культа. Но тут, на мой взгляд, все неоднозначно. Лицо у приехавшего равнодушное и неприветливое. Рядом стоят ещё два церковнослужителя. Один отвернулся и нюхает табак, пока босс не видит, другой уже приготовил ящик для пожертвований, даже не доехав в саму деревню. Да ещё и для контраста рядом поставлены карета, запряженная тройкой и простая деревенская телега с одной лошадью. Но карета явно почтовая, а не личный транспорт, а комфортом такая часто не отличались. Поездка в тряской почтовой карете по деревенскому бездорожью — сомнительное удовольствие, лицо после него и не такое будет. На приехавшем бордовое облачение и фиолетовая камилавка (цилиндрический головной убор). Фиолетовые камилавки получали как знак поощрения и простые священники и могли носить такие в обычное время, а вот фиолетовое или бордовое облачение носилось во время Великого поста перед Пасхой. Так что ещё и гастрономические (и не только) ограничения добавляли уныния лицам. Кстати и у самого Савицкого отношения с церковью незадолго до этого не заладились. В Динабурге он в качестве подработки подрядился писать образа в местном храме, но в итоге их признали слишком светскими и легкомысленными, поэтому заказ у него забрали и передали другому художнику. Ожидании приговора (1876) А на этой картине представлена сцена в здании провинциального суда. В Москве художник как-то выступал в роли присяжного, поэтому вдохновлялся личным опытом. Суд присяжных существовал в Российской империи с 1866 года и считался признаком либерализации и прогресса. Занимался он уголовными преступлениями (убийства, грабежи, изнасилования и тд), а также вопросами святотатства, служебных преступлений. Последние позже вывели из компетенции присяжных. Впереди можно видеть место судьи, у стены двое мужчин в чёрном — судебные приставы. Они привели обвиняемого и, если его признают виновным, и уведут. А виновный сидит рядом за столом вместе с адвокатом, он отвернулся и прикрыл лицо рукой. Сбоку пустые кресла присяжных заседателей, они вышли и обсуждают вердикт в другом помещении. Ну а позади обычно сидела группа поддержки и просто заинтересованные граждане. На суды по резонансным и просто примечательным преступлениям народ валил валом, это было как сейчас скандальные ток-шоу. Судя по тому, что зал суда полупустой, преступление не очень интересное. А вот присяжными заседателями кстати многие быть не хотели, особенно аристократы. В Воскресении Толстого, если помните, знакомые ещё удивлялись, почему главный герой согласился участвовать в суде. Просто по правилам, пока 12 присяжных не вынесут вердикт, они не могли бы покидать здание суда и общаться с кем-то кроме его участников. Обсуждения бывали жаркие, длились долго, можно было хоть целый день и больше спорить. Если мнения разделялись пополам, то обвиняемого отпускали с формулировкой оставить под подозрением . Ну и ещё несколько полотен этого замечательного художника.